Сергей Писарев

 

В октябре в информационную повестку региона с новой остротой вернулась тема управления государственным имуществом на территории Свердловской области. Огласку приобрело судебное разбирательство между прокуратурой Свердловской области и ФГУП «ФТ-Центр» вокруг бывшего Режевского химического завода (РХЗ), снова заговорили и о конфликте между арендаторами здания гостиницы «Большой Урал» и государственными структурами (все тот же «ФТ-Центр») управляющими им.

Однако самым странным во всем этом оказалось то, что в журналистских материалах снова зазвучало имя екатеринбургского бизнесмена, главы благотворительного фонда «Русский предприниматель» Сергея Писарева, который ушел с поста директора филиала ФГУП «ФТ-Центр» по УрФО еще в 2008 году. Мы решили встретиться с ним и задать несколько вопросов.

— Сергей Владимирович,  Вы снова в информационной повестке, поздравляю!

— Лучше не надо (улыбается).

— Как относитесь ко всем этим статьям?

— Все это является типичным примером «ленивого непрофессионализма» журналистов или же, как говорят, «заказухой». Якобы «великий и ужасный» Сергей Писарев, приближенный одновременно к преступным сообществам и силовым структурам, в том числе ФСБ, «основывает» мрачную рейдерскую структуру — «ФТ-Центр». Эта структура по сей день, вопреки пожеланиям Президента РФ, вымогает деньги у малого и среднего бизнеса, а в случае отказа — сжигает их имущество и даже бьет по голове правозащитников.

— Это вы сейчас о цитате из слов правозащитника Кезика, приведенной в статье агентства «НЭП-08»?

— Да.

 — Как Вы прокомментируете эти слова?

— Даже не знаю как. Мне сказали, что его выселили из помещения по решению суда месяц назад. Еще при мне по решению того же суда он был оштрафован на 20 тысяч рублей за мошенничество и нанесение ущерба государству — проще говоря, занимал помещение, принадлежащее государству, а платить, как и многие другие, не хотел. Потому, комментировать его высказывания по поводу «основания мною ФТ-Центра», рейдерства, связи с преступностью, серых схем моего бизнеса, ударов Кезика по голове и тому подобного — бессмысленно.

— Почему?

— Первое, уже 2 года как я уволился из «ФТ-Центра» и никакого отношения к этой организации уже не имею. Второе. «ФТ-Центр» – это государственное унитарное предприятие, дирекция которого находится в Москве, с филиалами в федеральных округах. Поэтому его «основателем» может быть только государство в лице Росимущества, но никак не я. В задачу этого предприятия как раз входит обязанность по выявлению государственной собственности, которая «используется незаконно или неэффективно».

— «Большой Урал» тоже использовался неэффективно?

— Здание гостиницы «Большой Урал» может являться классическим примером такого использования. В бытность мою директором филиала ФТ-Центра по УрФО в ходе проверки выяснилось, что из четырех арендаторов трое — японский ресторан, гостиница «Форест», музей с ювелирным магазином господина Пилипенко — вообще не платили за аренду много лет, а один — паб «Гордонс» — в 5 раз ниже рыночной стоимости, всего 50 тысяч рублей в месяц. Представляете, здание с оценочной стоимостью более миллиарда рублей в месяц приносило государству только 50 тысяч! Мы добились того, что аренда приблизилась к 2 миллионам рублей в месяц…

— Вы ведь уже до «ФТ-Центра» имели успешный бизнес, зачем Вам вообще понадобилось идти на госслужбу?

— Задача «ФТ-Центра» — проведение проверок эффективности и законности использования федеральной собственности. С учетом того, что в «обычной» жизни я занимаюсь недвижимостью, мне показалось, что смогу и на государственной службе принести пользу — навести порядок с государственной недвижимостью. Действительно, в результате проверок мы выявили и поставили на баланс госпредприятия больше 200 объектов по УрФО, стоимостью в несколько миллиардов рублей. Перезаключили договоры — оказалось, что у многих арендаторов они полузаконные или вообще незаконные. Заставили платить арендную плату, соотносимую с рыночными расценками. Естественно, что приходилось обращаться в прокуратуру, судиться. Порой даже с федеральными структурами. Пример — ситуация с Агентством по управлению памятниками культуры.

— Насколько я знаю, Вы повысили арендную плату и для своих фирм?

— Это так. Например, на Ленина, 36, где находится магазин «Ив Роше», совладельцем которого я выступаю, арендная плата была поднята с 500 до 1000 рублей за квадратный метр, то есть в 2 раза. В этом плане я, как чиновник, не делил «на свое и чужое», хотя обычно наоборот делают.

— Но это ведь была только одна часть задачи?

— Да, это только первый этап. После мы должны были на конкурсной основе выставлять объекты и продавать, пополняя государственный бюджет довольно крупными суммами.

— Эту часть не удалось реализовать?

— После выборов 2008 года, когда на посту Президента страны Владимира Владимировича Путина сменил Дмитрий Анатольевич Медведев вышел мораторий на продажу госимущества. Это явилось одной из причин, почему я написал заявление на увольнение. Я не видел себя человеком, который всю жизнь будет заниматься эксплуатацией государственных объектов, следить за ремонтами, арендой…

— Что же Вы тогда хотели?

— Помимо выявления объектов и упорядочивания системы арендной платы в задачи, которые первоначально ставились перед ФТ-Центром, входило проведение последующих конкурсных продаж госимущества, т.е. озвучивались конкретные конечные цели.

— Хотели подешевле продать здания своим фирмам?

— Вы меня неправильно поняли. Во-первых, я отлично понимал, что если многие объекты не будут продажны, то они всегда будут находиться в плохом состоянии. Ведь, невозможно требовать с арендаторов делать еще и капитальный ремонт, а многие объекты они мягко говоря не молодые и остро в нем нуждаются. Чтобы понять это просто взгляните на тот же «Большой Урал» или типографию «Уральский рабочий». Во-вторых, продажа таких объектов помимо того, что снимала головную боль по их содержанию, позволила бы достаточно ощутимо пополнить бюджет государства...

— А потом эти здания вдруг оказались бы за ночь срыты бульдозерами?

— Опять же абсолютно неверно. Даже после продажи государственный контроль за зданиями подобного масштаба, многие из которых являются памятниками истории и культуры, не теряется. Разрушить их никто не даст. Пример тому – строительство ТЦ-Европа с сохранением и восстановлением старинных архитектурных элементов. Хотя, к сожалению, у нас случается всякое.

— Ну, а Вам лично, зачем все это нужно было?

— Все очень просто — от продажи мы бы получили большие премиальные от предприятия. И для моих сотрудников это было бы интересно. Меня этот вопрос волновал в меньшей степени. Мне больше хотелось, чтобы мои усилия не остались бы незамеченными в плане возможного карьерного роста.

— Не получилось?

— Нет, не получилось. За два года мы поставили на государственный баланс более 200 объектов, стоящих многие миллиарды рублей. Филиал ФГУП «ФТ-Центр» по УрФО был единственным прибыльным в стране. В то же самое время в соседнем филиале в Новосибирске, при фиксации убытков 60-80 млн. рублей, на руководителя было заведено уголовное дело. Но именно его перевели в Москву и сделали моим начальником. Ужиться с ним я не смог, и это стало еще одной причиной моего ухода.

— Не так давно в Екатеринбурге появились объявления, что «ФТ-Центр» все же начал продажу объектов. Что вы можете сказать по этому поводу?

— По сегодняшней ситуации вам лучше обратиться за комментариями в «ФТ-Центр». Могу лишь предположить, что наконец-то отменили запрет на продажу, который действовал несколько лет. Если это так, то это хорошая новость и для бюджета и для частного бизнеса. Если говорить про «Большой Урал», то может появиться инвестор, который сначала купит на конкурсной основе это здание у государства, а затем сможет наконец-то привести его в порядок.

— Не могу не спросить про еще один объект Режевской химический завод. Несмотря на постановление Росимущества датируемое началом 2007 года этот объект до сих пор не взят на баланс «ФТ-Центром», почему?

— Действительно, распоряжение о передаче имущества бывшего Режевского химического завода ФТ-Центру было выпущено в начале 2007 года. Это было еще до моего прихода в «ФТ-Центр». По сути, я был первым руководителем, кто начал его выполнять. Однако для этого необходимо было выполнить определенный, прописанный законом алгоритм действий. Дело в том, что документы по этому имущественному комплексу находятся не понятно где. По идее они должны были находиться в Росимуществе, и по ним должна была производиться постановка на баланс. Однако по какой-то причине документы были утеряны. По крайней мере, нам их не предоставили. Поэтому для начала нам пришлось заняться восстановлением документов. Мы пригласили специалистов Ростехинвентаризации, но они затребовали гарантий безопасности…

— На предприятии хранилась взрывчатка?

— В свое время согласно акту Ростехнадзора на предприятии существовало несколько видов угроз. Это больше 200 тонн компонентов взрывчатых веществ. Это порядка 20 километров порохопроводов — труб, по которым пороховая масса в процессе ее изготовления перекачивалась между цехами. Далее это сами цеха, там, где варился порох. По внешнему виду все это напоминает маленький пивзаводик, если забыть, правда, что на нем делали не пиво, а взрывчатку. Соответственно к моменту 2007 года в цехах сохранилось энное количество пороховой массы и компонентов взрывчатки, которые налетом покрывали и порохопроводы и баки, где варился порох. Кроме цехов опасность представляла собой и промышленная канализация, по которой стекали отходы производства. Там тоже остались частицы химических веществ. И так называемые «Прудки» — водоем, куда собственно с производства сливались остатки, содержащие взрывчатые вещества. Они опускались на дно и сейчас это внешне озеро, но на его дне лежат вещества, которые таят в себе угрозу, в том числе и экологии. Вы сами случайно не были на этом заводе?

— Нет.

— Тогда для вашего понимания,  насколько все это опасно. Незадолго до моего назначения в одном из таких цехов заживо сгорел человек. Он незаконно проник на завод и попытался спилить куски металла, видимо для сдачи в металлолом. От искры произошло возгорание, весь цех и находившийся в нем человек вспыхнули факелом. Примерно в то же время сильно обгорел подросток, пытавшийся пилить порохопроводы. Несмотря на то, что он делал все это незаконно чисто по-человечески его было очень жаль.

При мне собственно и началась утилизация взрывчатых веществ. На тот момент и у меня, и у руководства «ФТ-Центра» было четкое понимание, что заниматься этим вопросом надо, не дожидаясь окончательного оформления документов. Хотя по идее мы могли как и другие до нас и дальше отпихиваться, мол «пока на баланс не поставим, ничего делать не будем».

— Что вам удалось?

— При мне были заключены договоры на утилизацию всех хранившихся на предприятии компонентов пригодных для создания взрывчатки и утилизировано 140 тонн таких веществ. Был заказан и разработан предварительный проект на очистку всей территории бывшего РХЗ, по которому затраты на его осуществление превышали миллиард рублей. Последние 60 тонн, судя по сообщениям СМИ, были утилизированы уже после моего ухода. Считаю, что значительный объем опасности нам удалось убрать, но, судя по тому, что там остались трубопроводы и цеха, где калечились и гибли люди, бывший завод еще может представлять опасность. О том, как обстоит дело на сегодня лучше поинтересоваться у нынешнего руководство «ФТ-Центра».

— Жаль, что все это не озвучивалось в СМИ. Многие из вопросов, наверное, отпали бы сами собой, да и публикаций, о которых мы говорили в начале, возможно, не появилось бы на свет.

— Думаю, что в профессиональных изданиях их не могло бы появится по определению, а для тех СМИ, что работают под заказ, в общем-то, нет дела до того как все обстоит на самом деле. Истина для них не главное.

© Игорь Пушкарев, АПИ